ВІСНИК Одеського Історико-Краєзнавчого Музею (випуск 15)

УДК 93:359«1914/1918»

В. Ю. Прокофьев

Черноморская эскадра в Первой мировой войне

(1914-1918 гг.)

В статье рассматриваются боевые действия между Черноморским флотом и объединённым германо-ту­рецким флотом у берегов Одессы в период Первой мировой войны (1914-1918 гг.).

Ключевые слова: эскадра, линейные корабли, миноносец, Черноморский флот, крейсер.

О сражениях на Восточном и Западном фронтах Великой войны 1914-1918 гг. опуб­ликовано немало исторических исследований [1-9], созданы документальные и художест­венные фильмы, авторы которых уже много раз раскрывали истинную причину войны, ход кровавой мясорубки окопных боёв и её итоги. Изучены действия армий Российской империи, с её первоначальными успехами и дальнейшими поражениями.

В связи со 102-летием сражений Первой ми­ровой войны (1914-1918 гг.) необходимо вспом­нить, каким образом развивались события в водах Чёрного моря и к каким результатам они привели.

Командование Черноморской эскадрой не посчитало нужным подготовить к обороне ос­новные базы флота от возможного нападения противника в лице германо-турецких кораб­лей, которое произошло рано утром 29 октября

1914       г. [7, с. 356].

На первом этапе нападение застигло Черно­морскую эскадру и её базы врасплох, несмотря на сообщения о движении вражеских кораблей в северные районы Чёрного моря.

На начало войны Черноморский флот имел подавляющее превосходство над потенциаль­ным противником. Это уровень боевой подго­товки матросов, выучка офицеров, количество боевых кораблей и их огневая мощь. В ряды флота входили шесть линейных кораблей ста­рого образца: флагманский корабль «Святой Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон» (бывший броненосец «Князь Потёмкин-Таври- ческий»), «Ростислав», «Три Святителя», «Си­ноп», два крейсера типа «Богатырь», семнадцать эскадренных миноносцев, двенадцать мино­носцев, четыре подводные лодки. На верфях Севастополя и Николаева строились ещё четы­ре линейных корабля: «Императрица Мария», «Императрица Екатерина Великая», «Импера­тор Александр III», «Император Николай I». Последний корабль так и не был завершён из- за экономических трудностей 1917 г. Уже в ходе войны Черноморский флот получил девять эс­минцев, два авианесущих транспорта и десять подводных лодок [8, с.234].

На начало 1914 г. любые попытки турецких кораблей встретиться в открытом сражении с Черноморской эскадрой выглядели утопичес­кими. Османская империя находилась в эконо­мическом упадке, а в первые годы XX в. уси­лился процесс её распада. Так же выглядели и турецкие военно-морские силы, представляя собой группу технически и морально устарев­ших кораблей. К боеспособным плавсредствам можно было отнести бронепалубные крейсеры «Гамидие» и «Меджидие», два эскадренных бро­неносца «Торгут Рейс», «Хайреддин Барбарос­са» (корабли типа «Бранденбург», купленные у Германии в 1910 г.), четыре эскадренных мино­носца типа «Дюрандаль» (куплен во Франции в 1907 г.), четыре эсминца «S 165» (куплены у Германии в 1910 г.) [4, с. 163].

Главным недостатком флота Турции было отсутствие подготовки у личного состава.

В 1908 г. турецкое правительство решило за­купить шесть линейных кораблей нового образ­ца, двенадцать эсминцев, двенадцать минонос­цев, шесть подводных лодок вспомогательного характера. Турция сделала заказы на строитель­ство во Франции и Великобритании, имевших военно-политический договор с Россией, но, по старой памяти, продолжавших помогать её по­
тенциальному противнику. На верфях Велико­британии был заложен линкор, четыре эсминца и две подводные лодки. Такое развитие в коли­честве и качестве военно-морских сил Турции могло быстро изменить баланс сил не в пользу России. Но с началом войны англичане быст­ро конфисковали строящиеся корабли в свою пользу.

10 августа 1914 г. из Средиземного моря к ту­рецким берегам пришли два германских крей­сера новейшей постройки. Ими были тяжёлый линейный корабль «Гебен» (турецкое название «Султан Селим») и лёгкий крейсер «Бреслау» (турецкое название «Миндилли»). «Гебен» имел большое преимущество над любым русским ко­раблём старого образца, но, действуя в группе, русские броненосцы имели больше шансов на его уничтожение. Потому при встрече со всей эскадрой «Гебен» старался уклониться от боя и, используя большую скорость, уходить от пре­следования [4, с. 84].

Объединённые германо-турецкие военно­морские силы возглавил командир германской Средиземноморской дивизии контр-адмирал В. Сушон. В сентябре 1917 г. он был переведен на Балтийское море и возглавил четвёртую эскадру германского флота, принимал участие в захвате Рижского залива с Моозундским архипелагом. В марте 1919 г. контр-адмирал ушёл в отставку. Именно под его командованием военно-морские силы Турции приобрели боевую подготовку.

Для Российской империи на этот момент стояли задачи сохранения господства в водах Чёрного моря, защиты важных стратегических береговых объектов, с прикрытием флангов Кавказской армии и обеспечением перевозок припасов с воинскими частями. При попыт­ках подхода турецких кораблей к Севастополю Черноморская эскадра получила приказ на их уничтожение. В случае необходимости кораб­ли должны были провести операцию по за­хвату пролива Босфор, с высадкой десантных подразделений. Но при появлении германских кораблей планы командования эскадрой были отложены до выяснения ситуации.

Только в 1915 г., с приёмом новейших ли­нейных кораблей типа «Императрица Мария», перед Черноморским флотом командование по­ставило задачу тремя группировками кораблей, каждая из которых имела большую силу, чем германский крейсер «Гебен», сменяя друг друга, постоянно находиться в море и у турецких бере­гов, блокируя турецкие корабли в их базах. На осень 1914 г. командование Черноморским фло­том предпочитало не пускать корабли в море, удерживая их в пределах бухт Севастополя в распылённом состоянии. Контр-адмирал В. Су­шон избрал тактику не открытого сражения, а нанесения точечных, но весьма разрушитель­ных ударов по конкретной цели на берегу, вос­пользовавшись разобщённостью Черноморской эскадры [2, с. 164].

В середине октября 1914 г. Турция, под пред­логом отсутствия необходимого числа лоцма­нов, стала задерживать проход торговых судов через пролив Босфор, о чём 23 октября сооб­щил российский посол в Турции. Уже 27 ок­тября было получено сообщение от команды парохода «Королева Ольга», что в 17 часов 30 минут, в пяти милях от входа в пролив, судно встретило германские крейсеры «Гебен» и «Бре­слау» с группой турецких эсминцев. Вражеская
эскадра, как сообщил морской агент капитан 1-го ранга Щеглов, планировала нанести удар по Севастополю.

Утром 28 октября капитан парохода «Вели­кий князь Александр Михайлович» передал ра­диограмму о встрече судна с крейсером «Гебен» в сопровождении двух эсминцев уже в 140 ми­лях (258,28 км) восточнее Босфора. 28 октября в 17 часов 30 минут из Министерства иностран­ных дел России была распространена депеша о том, что Турция объявила войну Российской империи [3, с. 217].

Командование германо-турецким флотом, приняв решение неожиданно атаковать Одес­су, Севастополь и Новороссийск, руководство­валось планом быстрого вовлечения Турции в войну с Россией, а самим нападением нанести максимальные потери Черноморскому флоту, с его последующей изоляцией. По плану бро­неносный крейсер «Гебен» с двумя эсминцами атаковал Севастополь, а турецкий минный за­градитель «Нилуфер» выставлял минные поля, перекрывая выходы из севастопольских бухт.

Командование Черноморским флотом не реагировало должным образом на сообщения с судов, даже на информацию министерства ино­странных дел. Получив сведения о движении вражеской корабельной группы, было принято решение направить в Ялту минный загради­тель «Прут» постройки 1879 г. водоизмещением 5459 тонн в качестве усиления береговой обо­роны, на борту которого находилась половина имеющихся мин.

Планировалось вывести навстречу неприяте­лю основу кораблей Черноморской эскадры. Но 28 октября штаб Черноморского флота получил приказ не реагировать на провокации, не всту­пать с противником в боевое соприкосновение, тем самым, не опережая события, решать задачи по степени их поступления. Штабисты не мог­ли себе представить, что вражеский удар будет нанесён по Одессе и Севастополю.

29 октября 1914 г., в 5 ч. 30 мин., броненосный крейсер «Гебен» был обнаружен наблюдателями с мыса Сарыч. Продолжая движение, корабль включил прожектор, свет от которого был вос­принят как луч с минного заградителя «Прут», возвращавшегося в Севастополь. О появлении противника доложили и с наблюдательного поста мыса Лукулл. При этом был получен до­клад командиров тральщиков, проводивших контрольное траление мин южного фарватера, о встрече с неизвестным кораблём.

В результате, не встречая сопротивления, «Гебен» прошёл за тралом миноносцев и в 6 ч. 33 мин. с дистанции 40 кабельтовых (8200 м) от­крыл огонь по Севастополю. В ответ стали стре­лять береговые батареи и орудия линкора «Геор­гий Победоносец». Бой длился около 18 мин., за которые «Гебен» выпустил по кораблям и при­
чалам Севастополя 59 снарядов. Из них было израсходовано 47 единиц калибра 228 мм и 12 боеприпасов калибра 152 мм. Два снаряда попа­ли в позиции береговой артиллерии, остальные упали в районе госпиталя и угольных складов. За это время орудия береговых батарей выстре­лили 360 снарядов 243-мм и 280-мм калибров. Устаревший линкор «Георгий Победоносец», в условиях густого тумана, смог сделать всего не­сколько выстрелов. Большинство боеприпасов было потрачено впустую, хотя береговые наблю­датели зафиксировали три попадания во вра­жеский крейсер. В 6 ч. 50 мин. «Гебен» прекра­тил стрельбу и вышел из боя. Наблюдательный пост на мысе Лукулл доложил, что вражеский корабль, набирая скорость, поспешно уходит.

В этот момент минный заградитель «Прут», возвращаясь в Севастополь, направился прямо на германский корабль. Для исправления си­туации последовал приказ командиру 4-го ди­визиона эсминцев о поддержке «Прута» всеми имеющимися средствами.

Командир дивизиона капитан 1-го ранга

В. Трубецкой на головном эсминце «Лейтенант Пущин» пошёл на выручку «Пруту», на котором находились 710 мин. Но тут появился «Гебен» в сопровождении двух эсминцев. В. Трубецкой принял решение атаковать противника, который в ответ открыл огонь из шести орудий и на чет­вёртом залпе попал в эсминец «Лейтенант Пу­щин». Корабль получил большую пробоину и стал тонуть. Из-за огня «Гебена» другие эсминцы так и не смогли подойти ближе на необходимую дистанцию, прекратили атаку и ушли в сторону.

В 7 ч. 35 мин. германский крейсер открыл огонь по минному заградителю «Прут», кото­рый принялся отстреливаться, но не смог до­стать противника. На нём сразу возник сильный пожар. Несколько раз попав в русский загра­дитель, «Гебен» через 15 мин. на полном ходу ушёл в сторону мыса Сарыч. Один из турецких эсминцев обстрелял повреждённый «Прут», по­сылая снаряды в то место, где в воде находились спасательные шлюпки и плавающие моряки его команды. Из-за сильного пожара и возможного взрыва минного запаса командир горящего ко­рабля приказал открыть кингстоны. В 8 ч. 40 мин., не спустив военно-морской флаг, мин­ный заградитель «Прут» ушёл под воду. Часть моряков была спасена подошедшей подводной лодкой «Судак». В результате боя из экипажа заградителя погибли 25 матросов, судовой свя­щенник, мичман и лейтенант [4, с. 337].

Ещё более странно выглядит история проры­ва двух турецких миноносцев в Одесский порт.

По официальным сообщениям, 29 октября

1914        г., в 3 ч. ночи, турецкие эсминцы «Муави- нет» и «Гайрет» совершенно беспрепятственно вошли в Одесский порт, открыли огонь по сто­ящим кораблям, портовым причалам и складам. Эсминец «Гайрет» торпедировал канонерскую лодку «Донец», которая быстро затонула. Вто­рая канонерская лодка, «Кубанец», получила повреждения. Помимо этого повреждения по­лучил минный заградитель «Бештау» и четыре торговых судна. Значительные разрушения про­изошли на объектах нефтехранилища и в райо­нах города, прилегающих к порту. Под ответ­ным огнём канонерской лодки «Кубанец» в 4 ч.

30  мин. турецкие эсминцы ушли. А на подсту­пах к Одессе турецкий минный заградитель «Самсун» выставил 28 мин, от которых в тот день погибли пароходы «Ялта» и «Казбек».

В действительности турецкая атака на Одессу не сопровождалась столь победоносным стече­нием обстоятельств. 27 октября 1914 г. германо­турецкие корабли покинули якорные стоянки и отправились на север и северо-запад. В 17 ч. с крейсера «Гебен» три раза был передан приказ: «Сделайте всё возможное во имя Турции. Всем кораблям: все боевые действия являются сек­ретными. То же самое относится к действиям после боя». После этого командиры германских и турецких кораблей получили право на вскры­тие секретных пакетов, в которых были обозна­чены задачи будущей операции.

По плану, для экономии малого запаса угля, эсминцы «Муавенет» и «Гайрет» полови­ну пути к Одессе должен был вести угольный буксир «Ирминчару». При этом максимальная скорость движения составила не более шести узлов (11,1 км/ч). Дальше эсминцы пошли са­мостоятельно и подошли к Одессе раньше сро­ка, нарушив план операции. Что происходит в портовой акватории и городе, экипажи не знали. Они не имели чёткого представления и о системе портовой и рейдовой охраны. Столь неожиданному прорыву противника способ­ствовала обыкновенная случайность. Из порта, который был погружён во мрак, в этот момент выходили два торговых судна, первое из кото­рых включило огни. Турецкие эсминцы тоже включили ходовые огни и разошлись с русски­ми пароходами курсом движения. Пост бере­говой обороны заметил вражеские корабли и сразу сообщил об этом портовому руководству, которое не отреагировало на угрозу, приняв свет за огонь уходящих в море торговых судов. В результате, турецкие эсминцы вошли в пор­товую акваторию.

Эсминец «Гайрет» заметил канонерскую лодку «Донец», стоявшую слева от входа в порт, и с расстояния в 80 м выпустил в неё торпеду. Вахтенный офицер канлодки заметил против­ника, бросился к левому 152-мм орудию, но не успел выстрелить. «Донец» получил боль­шую пробоину и стал быстро тонуть с креном на левый борт. Эсминец «Муавенет» двинул­ся к Военному молу, но в темноте напоролся на портовый буксир № 2, который на полной скорости направился к погибающему «Донцу». Удар оказался настолько сильным, что турец­кий корабль накренился, а портовый буксир буквально протащило вдоль всего его борта. В суматохе столкновения вражеский экипаж включил прожектор и закидал буксир ручны­ми гранатами, от взрыва которых погибли два русских матроса.

«Муавенет» направился на торпедирование второй канлодки «Кубанец», но из-за столкно­вения выпустил в её сторону всего несколько снарядов. Из-за попаданий турецких снарядов на «Кубанце» заклинило правое 152-мм орудие, которое единственное в такой ситуации могло стрелять по эсминцу, который прошёл в Нефтя­ную гавань и поджёг береговые сооружения.

Команда эсминца «Гайрет» не сразу сориен­тировалась в ночной темноте. Подойдя к Вос­точному молу, корабль включил прожектор и попытался отыскать минный заградитель «Бе­штау». Под огнём эсминца командир заградите­ля приказал не стрелять в ответ, рассчитывая, что «Бештау» будет воспринят как обыкновен­ное торговое судно. Маскировка удалась, и ту­рецкий эсминец задним ходом стал отходить, по пути потопив угольную баржу. При отходе «Гайрет» попал под обстрел канонерской лодки «Кубанец» и быстро ушёл из портовой аквато­рии. С канлодки обстреляли и эсминец «Му­авенет». В 4 ч. 20 мин. два турецких эсминца встретились в открытом море и легли на курс к турецким берегам. Пока противник почти беспрепятственно действовал в Одесском пор­ту, турецкий линейный заградитель «Самсун» установил на его подходах линию заграждений из 28 мин [5, 88].

В 4 ч. 15 мин. с дежурного парохода Русского общества пароходства и торговли открытым тек­стом было передано в Севастополь следующее: «Турецкий миноносец взорвал «Донец», ходит в Одесском порту и взрывает суда». Получив со­общение, командующий Черноморским флотом А. Эбергард объявил боевую тревогу.

Многие историки неоднократно обсуждали вопрос карьерного роста адмирала А. Эбергар- да. Профессиональные качества командующе­го охарактеризовал адмирал С. Макаров: «Не может командовать кораблём в военное время». А тут эскадра! Потому действия командующего привёли к опозданиям, расхлябанности и не­разберихе. Интересен факт, по которому даже после оповещения о начале войны, Эбергард не приказал готовить эскадру к боевым действиям. Кроме этого, так и не последовало распоряже­ние о приведении в боевую готовность минно­артиллерийского прикрытия подступов к Одессе и Севастополю, из-за необдуманного приказа по отправке самого большого минного заградителя «Прут» в Ялту.

Кроме броненосного крейсера «Гебен» в уда­ре принял участие германский лёгкий крейсер «Бреслау». Вместе с турецкой канонерской лодкой «Беркисатвет» корабль обстрелял порт Новорос­сийска, разрушив нефтехранилища. Возникшие пожары и разливающаяся нефть уничтожили 14 судов. В 6 ч. 30 мин. турецкий крейсер «Гамидие» напал на Феодосию и разрушил портовые и же­лезнодорожные склады [9, 432].

В ответ на пиратские действия германо-ту­рецкого флота послы стран Антанты от имени правительств предъявили Турции ультиматум, в котором потребовали публично осудить деяния кораблей-пиратов на государственном уровне. Невыполнение ультиматума означало крупно­масштабную войну.

31  октября 1914 г. Российская империя, на­конец, объявила себя в состоянии войны с Тур­цией, и в тот же день представители посольств Франции и Великобритании покинули турец­кую землю. 3 ноября корабли стран Антанты «Индомитейбл», «Индефатигейбл», «Сюферен» и «Верите» обстреляли турецкие форты «Сед- дюлбакер», «Эртогрул», «Кумкале» и «Орнания» на азиатском и европейском берегах Турции. Хотя фортовые строения почти не пострадали, их гарнизоны понесли потери в 150 человек уби­тыми. По результатам действий эскадры союз­ников 5 ноября 1914 г. официальные круги Ос­манской империи объявили войну Франции и Великобритании, а уже 12 ноября Турция всту­пила в боевые действия со всеми государствами Антанты [1, с. 247-249].

Здесь возникает целая череда вопросов. По­чему в такой ситуации пострадавшая Россий­ская империя так долго медлила с адекватны­ми мерами? Почему министр иностранных дел

С.  Сазонов не предпринял конкретных дей­ствий? Принято считать, что министр всячес­ки пытался выиграть время и перенести начало войны с Турцией на 1917 г.

Характерным примером более энергичной реакции служат действия российских минис­терств на нападение японских миноносцев на крепость Порт-Артур в 1904 г., когда войну Япо­нии Россия объявила на следующий день после произошедших событий.

Помимо заявления России, в тот же день её войска в составе Кавказского фронта перешли в наступление, нанеся турецким частям крупные потери.

Германо-турецкие атаки на российские пор­ты и действия линейного броненосного крейсера «Гебен» сразу нарушили господство кораблей эскадры в Чёрном море. А в её рядах находились 5 линейных кораблей, представлявших грозную силу.

Для разбора вопроса необходимо рассмотреть историю кораблестроения.

Броненосные крейсеры появились в середине XIX в., будучи весьма неуклюжими и тихоход­ными кораблями. К концу XIX — начале XX в. они разделялись на броненосцы береговой обо­роны и эскадренные броненосцы. В преддверии Первой мировой войны (1914-1918 гг.) появился новый тип броненосцев — «линейный корабль» или сокращённо «линкор». Они стали дальней­шим развитием тяжёлых кораблей, но с боль­шим водоизмещением, бронезащитой и лучшим вооружением. Но не все государства мира, по материальным соображениям, могли позво­лить себе строительство такого флота. Многие страны называли устаревшие броненосцы лин­корами. Так, Россия просто приписала самые мощные корабли Черноморского флота в разряд новейших конструкций. На практике экипажу «Гебена» не было причин опасаться.

Против германских десяти 280-мм орудий пять русских «линкоров» могли противопос­тавить шестнадцать 305-мм пушек. «Гебен» развивал максимальную скорость до 27 узлов (50 км/ч), а русские корабли двигались со ско­ростью всего 18 узлов (33 км/ч). Стоит признать, что по тактико-техническим характеристикам германский броненосный крейсер превосходил самые мощные корабли Черноморского флота в отдельности. К этому можно присоединить вы­учку экипажа и талант командования [8, с. 169].

Ровно через год после пиратской атаки на Се­вастополь, в густом тумане, «Гебен» внезапно столкнулся с пятёркой российских броненос­цев. Их командование несколько растерялось, и корабли не были построены в боевую линию. В то время существовала система, по которой адмирал командовал ходом всего сражения, а ведением огня руководил отдельный офицер с обязанностями старшего артиллериста. Послед­ний находился на корабле, следующем за флаг­манским броненосцем. При неожиданном по­явлении «Гебена» флагман «Святой Евстафий» загородил собой цель, помешав определению дистанции для стрельбы. Воспользовавшись су­мятицей, германский крейсер стал уходить на максимальную дистанцию досягаемости пушек броненосцев. Но тут командующий приказал открыть огонь. С расстояния в 40 кабельтовых (7,315 км) снаряды «Святого Евстафия» попали в цель. Боевое построение броненосцев выпра­вилось с последующим залпом из всех носовых орудий на дистанцию в 60 кабельтовых (11 км). В ответ «Гебен» достиг нескольких осколочных попаданий в броненосец «Святой Евстафий» и, набирая скорость, ушёл.

Вторая встреча «Гебена» с броненосцами произошла в мае 1915 г. Бой шёл на предельной дистанции в 90 кабельтовых (16,5 км). В нём сно­ва отличился броненосец «Святой Евстафий», три раза попав в германский крейсер, после чего последний уклонился от боя. Попадания на этот раз оказались более серьёзными, и некоторое время германский крейсер не выходил в море.

В декабре крейсер опять вышел в поход и, поведя преследование группы российских эс­минцев, попал под огонь двенадцати 305-мм орудий, только поступивших на вооружение линкора «Императрица Екатерина Великая», едва ретировавшись.

Через три месяца германское командова­ние вновь послало «Гебен» на обстрел порто­вых городов восточного берега Чёрного моря. Но крейсер был вынужден вернуться обратно из-за сообщения о присутствии линкора «Импе­ратрица Екатерина Великая», подстерегавшего врага на обратном пути. Таким образом, перед броненосным пиратом возник более сильный противник. Германский крейсер покинул воды Чёрного моря и в пиратских набегах на порты больше не принимал участие [7, с. 265].

В экспозиции «Старая Одесса» Одесского историко-краеведческого музея представлены элементы корпуса, матросские тарелки, или «бачки» с турецкого броненосного крейсера «Меджидие», рассказывающие об эпизоде, произошедшем возле берегов Одессы весной

1915       г. [6].

В иллюстрированном художественно-лите­ратурном журнале «Искры» за 1915 г. в сопро­вождении шести фотоснимков была помещена публикация следующего содержания: «Вечером

21  марта, в Страстную субботу, в Одесском за­ливе, на расстоянии пушечного выстрела от го­
рода, взорвался на нашей мине заграждения и затонул турецкий крейсер «Меджидие». Вместе с другими судами турецко-немецкой эскадры он шёл сюда к моменту встречи Светлого празд­ника позабавиться стрельбой по громадному мирному городу, по храмам, переполненным молящимся народом. Злой замысел не удался. После взрыва «Меджидие», остальные хищни­ки, наскоро подобрав с него уцелевшую коман­ду, бежали. 25 мая работы по подъёму «Меджи­дие» были благополучно закончены, и крейсер введён в Одесскую гавань. Входивший под Ан­дреевским флагом крейсер был встречен гим­ном и кликами «ура» с судов. В настоящее время будет преступлено к починке его и приведению в боеспособное состояние. Новый русский крей­сер строился в Филадельфии, на заводе Крам­па, где был заложен в 1901 г. Водоизмещение его 3330 т. Длина — 331 фут (101 м), ширина — 43 фута (13 м), наибольшее углубление равняется 17 футам (5,2 м), контрактная скорость — 22 узла (41 км/ч). Толщина брони на палубе достигает 50-ти мм. Артиллерийское вооружение «Мед­жидие» состояло из двух 6-дюймовых орудий 45-ти калибров длинной, 8-ми- 4,7-дюймовых пушек 37 и 47-мм калибра. Минное вооружение представлено двумя минными аппаратами. По официальным сведениям, крейсер «Меджидие» отныне будет называться в память севастополь­ского героя «Адмирал Корнилов» [2, с. 346].

Более подробно история крейсера «Меджи­дие» военно-морского флота Османской им­перии выглядит следующим образом. Строи­тельство корабля началось в ноябре 1901 г. как бронепалубного крейсера на заводе «Крамп и сыновья» в Филадельфии, Соединённые Шта­ты Америки. Спуск на воду был осуществлён в июле 1903 г. Название «Меджидие» крейсер получил в честь турецкого султана Абдул-Мед- жида I. Тактико-технические характеристики: водоизмещение 4030 т, длина 105,15 м, шири­на 14,5 м, осадка 5,21 м, броневая палуба 101 м, боевая рубка 26 мм, 2 вертикальные паровые машины тройного расширения, 16 котлов сис­темы Никлосса, мощностью 1250 л.с., скорость хода 22 узла (40,7 км/ч), дальность плавания 700/ 1100 миль (12/22 узла) (22,2/40,7 км), экипаж — 19 офицеров и 249 матросов.

Крейсер участвовал в войне на Балканах. Там в октябре 1912 г. корабль обстреливал бол­гарский порт Варна, а в декабре был атакован греческой подводной лодкой «Дельфин I», но пущенная торпеда не попала в цель. В 1913 г. «Меджидие» участвовал в двух сражениях с гре­ческим флотом у Элли и при Лемносе. После подрыва на минах при попытке обстрела Одессы корабль был торпедирован эсминцем охране­ния. 9 июня 1915 г. крейсер был поднят и от­буксирован для ремонта в Одессу, а 25 февраля

1916      

г. введён в состав Черноморского флота,

получив новое название «Прут», а не «Адмирал Корнилов». Артиллерию крейсера отправили на усиление береговой обороны Одессы, заменив на десять 130-мм орудий Б-7 с так и не достро­енного дредноута «Император Александр III». В составе Черноморского флота корабль участ­вовал в Трапезундской наступательной опера­ции с 25 февраля по 18 апреля 1916 г. 29 дека­бря 1917 г. «Прут» включили в ряды Красного Черноморского флота, а 1 мая 1918 г. корабль, находившийся в Севастополе, был захвачен гер­манскими войсками и передан Турции. Во вре­мя последующего распада Османской империи крейсер, как и другие корабли турецкого флота был интернирован в воды Мраморного моря и вернулся обратно в 1925 г. С 1925 по 1927 г. после капитального ремонта крейсер служил в составе военно-морских сил Турции, в которых в 1940 г. стал учебным кораблём, а через 7 лет был списан [9, с. 387].

Что касается снятого в 1915 г. вооружения «Меджидие», то орудия, как уже упоминалось, были посланы на усиление береговой обороны Одессы. По всей вероятности, пушки стали основой 21-й береговой батареи с установкой на берегу мыса «Е», ныне мыс «Одесса-Север- ный». Именно эта береговая батарея во второй половине августа 1941 г. сдерживала части 4-й румынской армии в Восточном секторе оборо­ны города, а 30 августа была взорвана личным составом, влившимся в ряды 1-го полка морской пехоты полковника Я. Осипова [9, с. 497]. Кадры наведения орудий 21-й береговой батареи можно увидеть в документальном тридцатиминутном фильме об Одессе 1935 г.

Какие выводы можно сделать на примере произошедших событий? Боевые действия в водах Чёрного моря для Российской империи начались неожиданно. Черноморский флот, в целом, был застигнут врасплох. Только отсут­ствие превосходства в огневой мощи и распы­ление сил не дали германо-турецкому флоту захватить инициативу. Наверное, одной из главных причин такого начала боевых дей­ствий можно назвать опасение верховного ко­мандования спровоцировать войну с Турцией. К этому следует добавить отсутствие инициа­тивы у командования Черноморским флотом. Но, оправившись от поражения, российские эс­минцы под прикрытием линкоров 4-7 ноября

1914       г. поставили на подходе к Босфору обшир­ные минные поля, а за время всей войны было установлено тринадцать тысяч мин. Линкор «Ростислав», крейсер «Кагул» и шесть эсминцев обстреляли турецкий берег около Зунгулдака, уничтожив угольные склады и два турецких крейсера. По пути возвращения эскадра пото­пила три турецких тральщика, взяв в плен 200 чел. из их экипажей. 15-18 ноября корабли про­извели обстрел Трапезунда и, выйдя на поиск вражеских кораблей, встретилась с германским крейсером «Гебен», заставив его ретироваться. С трудом Черноморский флот стал выравнивать положение, избавляясь от постыдных недочё­тов. Для разведки путей движения противника стали применяться эсминцы, гидросамолёты, повысилась эффективность разведыватель­ной агентуры. С начала января по конец марта

1915г. эскадра флота совершила девять боевых походов с обстрелом турецких берегов. Было уничтожено несколько десятков турецких па­роходов, парусных судов с военными грузами. Подводные лодки Черноморского флота стали эффективно патрулировать район Босфора. Был образован Батумский отряд кораблей в составе 5-го дивизиона таких эсминцев, как «Завид­ный», «Заветный», «Звонкий» и «Зоркий». 28 марта 1915 г. Черноморская эскадра впервые об­
стреляла и нанесла бомбовый удар по укрепле­ниям Босфора, используя гидроавиатранспорт «Николай I» с пятью гидросамолётами на борту [4, с. 364]. Германский адмирал В. Сушон счи­тал, что нанесением нового удара по Одессе он уничтожит сосредоточение русских десантных частей для захвата Босфора. План операции предусматривал под прикрытием крейсеров «Гебен» и «Бреслау» атаковать Одесский порт с помощью крейсеров «Меджидие» и «Гамидие» при поддержке четырёх эсминцев. И вроде бы план был обречён на успех. Но противник не оценил минные заграждения, на которых и по­дорвался «Меджидие» в 6 ч. 40 мин. 21 марта

1915 г. Российские корабли вышли на перерез противнику, германо-турецкая группа не при­няла бой и скрылась. Местонахождение отряда вражеских кораблей впервые было обнаружено с помощью разведки гидроавиации.

В целом, Черноморский флот доказал своё превосходство. С появлением новых подводных лодок, и минного заградителя «Краб», командо­вание получило возможность перерезать мор­ские коммуникации врага. В начале подводные лодки вели позиционное дежурство, ожидая корабли неприятеля. С лета 1915 г. стал приме­няться крейсерский метод, при котором подвод­ные лодки патрулировали определённый район моря, сменяя друг друга по очереди.

Применялась практика взаимодействия под­лодок с эсминцами, повысившая результаты блокады Босфора и угольных районов Турции. Во второй половине войны германское коман­дование перебросило на Чёрное море новейшие подводные лодки типа «U», которые принялись торпедировать торговые суда и даже санитарные транспорты, несмотря на большие красные крес­ты на их бортах. Кроме надводных кораблей, в борьбу с ними вступили и подводные лодки Чер­номорского флота. Понеся значительный урон, германские подводники были вынуждены пре­кратить войну в водах Чёрного моря [7, с. 466].

Как видно из приведенного материала, Чер­номорский флот смог выйти победителем в войне 1914-1918 гг., чего нельзя сказать о су­хопутных войсках Российской империи, как и об огромном государстве в целом. Начиная с конца февраля 1917 г. империя погрузилась в хаос, усиленный переворотом большевиков и последующей гражданской войной.

Из событий внезапного нападения герма­но-турецких кораблей 29 октября 1914 г. в июне 1941 г. главное командование Военно-Морскими Силами СССР сделало выводы и поздно ночью

22  июня 1941 г., несмотря на категорический запрет И. Сталина не отвечать на провокации потенциального противника, привело в готов­ность номер один все корабли Черноморской эскадры, береговые батареи, противовоздуш­ную оборону, главные базы флота, тем самым встретив нападение врага во всеоружии. Но это уже другая страница истории.

Источники и литература

1. Больных А. Морские битвы Первой мировой: трагедия ошибок. - М.: АСТ, 2002. - 445 с.
2. Золотарёв В. Л., Козлов И. А. Российский военный флот на Чёрном море и в Восточном Средиземномо­рье. - М.: Наука, 1988. - 208 с.
3. Козлов Д. Ю. «Странная война» в Чёрном море (август- октябрь 1914 года). - М.: Квадрига, 2009. - 223 с.
4. Лорей Г. Операции германо-турецких морских сил в 1914-1918 гг. - М.: Полигон, 2003. - 528 с.
5. Новиков Н. Операции флота против берега на Чёрном море в 1914- 1917 гг. - М.: Воениздат НКО СССР, 1937. - 168 с.
6. Одесский историко-краеведческий музей. - Инв. № Б-1238/1- 4.
7. Первая Мировая война на море / ред.-сост. А. Е. Та­рас. - Минск: Харвест; М.: АСТ, 2001. - 502 с.
8. Флот в Первой мировой войне / под ред. Н. Б. Павло­вич. - М.: Военное издательство Министерства обо­роны СССР, 1964. - Т. 1. - 648 с.
9. Широкорад А. Б. Черноморский флот в трёх войнах и трёх революциях. - М.: АСТ, 2007. - 567 с.