ВІСНИК Одеського Історико-Краєзнавчого Музею (випуск 15)

УДК 069.1(477.74-21)«193»

В. В. Солодова

Кадровая политика в музейной сфере Одессы в 1930-е гг.: цели и методы ее проведения

В статье рассмотрены результаты кадровой политики, ее цели и методы проведения среди одесских музеев в 1930-х гг. Массовые репрессии, в том числе и среди сотрудников музеев, были основным условием формирования тоталитарного режима.

Ключевые слова: музей, репрессии, исправительно-трудовые лагеря.

 

В условиях тоталитарных режимов карди­нальные изменения претерпевает и кадровая политика, в том числе и в отношении музейных специалистов. Среди них, как и среди других представителей интеллигенции, отбираются по­литически благонадежные лица, наряду с ними выявляются «враги» и «идейно незрелые», «не­вольно заблуждающиеся» и потому требующие насильственного «перевоспитания» и «исправ­ления».

Массовые репрессии были важным услови­ем формирования тоталитарного режима. Они имели несколько целей: уничтожали возмож­ную оппозицию, создавали атмосферу всеобще­го страха и беспрекословного подчинения воле вождя, обеспечивали ротацию кадров за счёт выдвижения молодёжи, ослабляли социальную напряжённость, взваливая вину за трудности жизни на «врагов народа», обеспечивали рабо­чей силой Главное управление лагерей (ГУЛАГ).

Нормой становятся идеологические и поли­тические кампании против инакомыслящих, акции «устрашения» и «возмездия», призванные стать одним из инструментов «перековки» чело­века из «старого» в «нового».

Первым среди одесских музейщиков был арестован в 1927 г. заведующий музеем Дома Красной Армии и Флота в Одессе А. И. Посохов, на том основании, что дворянин, подполковник царской армии, проживал на территории, заня­той белыми, являлся родственником адмирала Колчака [2, л. 34; 18, с. 434].

Но с каждым годом число арестованных увеличивалось. Негативные последствия для деятельности музеев советских республик 1930-х гг., имел Первый Всероссийский музей­ный съезд (1930). Его решения ориентировали на то, что «музей не кунсткамера, не коллекция © Солодова В. В., 2016 раритетов, не закрытое собрание для немногих, а политико-просветительский комбинат» [20, с. 5]. Перед музеями была поставлена задача: изжить «кунсткамерщину, ликвидировать показ случайных вещей и ответить новым оформле­нием музея требованиям лозунга т. Сталина о культуре, национальной по форме и социалис­тической по содержанию».

В 1930-е гг. в большевистском руководстве произошла определенная переориентация с ценностей мировой революции на большевист­ское имперское мышление. Это отразилось и на национальной политике, вызвав кампанию «борьбы с буржуазным национализмом». Ее ре­зультаты не замедлили проявиться и в Украине, в том числе и на Одесщине. Довольно быстро был сделан вывод, что из-под национальных форм музейных экспозиций «выпирал наружу ограниченный, узкий местный национализм» [23, с. 24].

В 1931 г. в газете «Чорноморська коммуна» была опубликована статья «За музеї, проти живих експонатів у них», где музей еврейской культуры, наряду с музеем «Степной Украи­ны», подвергся критике из-за того, что «вони від самого початку існування прийняли від колишніх «загальнонародних музеїв» погані традиції минулого народництва, етнографіч- ності та аполітичності, і до сьогодні нема будь- якого політичного наладу в цих музеях, вони ідеологічно безхребетні» [12]. К этому времени музей «Степова Україна» был уже закрыт. На­чалась целенаправленная борьба против кадров украинской интеллигенции. На протяжении 1930-1941 гг. в Украине было «раскрыто» около 100 разных «центров», «блоков» и организаций. Одним из первых сфабрикованных политичес­ких процессов было дело «Союза освобождения

Украины» (СОУ), которое рассматривалось в марте-апреле 1930 г. Руководителем этой ми­фической организации был провозглашен ви­це-президент ВУАН (Всеукраинская академия наук) С. А. Ефремов [18, с. 263].

При ВУАН действовали научные общества в Харькове, Полтаве, Днепропетровске, Камен- це-Подольском, Чернигове, Лубнах, Нежине, Николаеве, Шепетовке. В Виннице работал Кабинет обучения Подолии ВУАН, а в Одес­се — Комиссия краеведения при ВУАН (1923). Ее председателем был директор Одесского историко-археологического музея профессор С. С. Дложевский. Несмотря на то, что он осу­дил деятельность «Союза освобождения Укра­ины», демонстрируя тем самым лояльность к советской власти, С. С. Дложевский избежал репрессий лишь из-за стремительно разви­вающейся болезни и скоропостижной смерти (1930) [22, с.12].

После его смерти музей возглавил М. Ф. Бол­тенко — известный исследователь археологичес­ких памятников Юга Украины. В 1932 г. он был освобожден от должности директора за причаст­ность к контрреволюционной организации му­зейщиков. Версия следствия сводилась к тому, что Болтенко входил в ядро подпольной орга­низации, которая действовала под прикрытием Одесской комиссии краеведения и была связа­на с «Союзом освобождения Украины». Позже добавились обвинения в шпионаже. Пять лет исправительно-трудовых лагерей — таким был приговор. Лишь после освобождения в 1939 г. ученый смог вернуться на работу в музей и уни­верситет [21].

В сентябре 1931 г., после семи месяцев пре­бывания в одесской тюрьме, был выпущен на свободу В. Селинов — заведующий отделом фео­дализма Историко-археологического музея. Ос­нованием для его ареста послужила также при­частность к «подпольной контрреволюционной украинской организации» [15, с. 39].

За принадлежность к вышеупомянутой орга­низации был впервые арестован младший брат известного историка и пушкиниста Юлиана Оксмана — Эммануил Григорьевич и осужден на 10 лет. Э. Г. Оксман в 1925-1929 гг. был по­мощником библиотекаря (заместителем заве­дующего) в библиотеке Одесского историко­археологического музея; одновременно учился в аспирантуре при музее под руководством проф. С. С. Дложевского, принимал участие в деятельности Одесской комиссии краеведения при ВУАН. Потом были аресты (1937, 1949 гг.) и

18лет в лагерях и ссылке [16, с. 259-260].

Врагами народа в 1937 г. были объявлены и присуждены к ВМН и другие директора Ис­торико-археологического музея — Т. М. Вну­ков (1935-1937) [4, л. 1] и В. Ф. Ковальский (1932-1935). Ковальского сначала исключили из партии в марте 1936 г., т.к. он допустил «за­соренность музея классово вредительскими эле­ментами» [3, л. 43; 9, л. 42].

В 1937 г. постановлением тройки при УНКВД по Одесской области был приговорен к расстрелу и директор Народного художест­венного музея Цвиль Савельевич Эмский-Мо- гилевский (1887-1937). Он обвинялся в том, что «поддерживал подозрительную связь по шпионажу с итальянским и японским кон­сульствами в Одессе, будучи антисоветской личностью, проводил контрреволюционную агитацию» [6, л. 2, 42].

Архивно-следственные дела раскрывали страшные свидетельства запущенного махо­вика репрессий. В ряде случаев члены семей осужденных также автоматически подвергались репрессиям и заключались в лагеря как «члены семей изменников родины».

Директору Историко-археологического му­зея С. С. Дложевскому только преждевременная смерть предотвратила уготованную участь, но пострадала его жена. К. К. Дложевская — учас­тница нескольких археологических экспедиций в Ольвию, которыми руководил ее муж, была приговорена к расстрелу [8].

В сентябре 1937 г. был расстрелян В. Коваль­ский. Его жена — София Мечиславовна вскоре была уволена с работы из библиотеки, выселе­на из квартиры, исключена из партии. 20 мая 1938 г. получила 5 лет дальнего лагеря как член семьи изменника родины [9, л. 45]. Через 4 дня, после приведения приговора в исполнение по отношению к Т. М. Внукову (24.09.1937) была арестована его жена — Анастасия Степанов­на, ассистент кафедры неорганической химии Одесского государственного университета и научный сотрудник научно-исследовательско­го экспериментального института офтальмо­логии, которым заведовал В. П. Филатов. Как член семьи изменника родины была заключена в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет [4, л. 16].

На 5 лет была сослана в Казахстан Л. М. Са- мулевич, научный сотрудник Музея революции, из-за того, что она была женой «руководителя контрреволюционной украинской националис­тической организации» в Одессе — Павла Алек­сандровича Самулевича (до ареста — ректора Института народного образования) [7, л. 3, 1].

Людмилу Максимовну Самулевич «выявил и разоблачил» парткомитет музея.

Стараниями партийных активистов Одес­ской государственной публичной библиотеки под подозрение попал Музей книги, из-за того что там были обнаружены «крамольные» доку­менты (архив РУМЧЕРОДа^[1], протоколы засе­даний меньшевистского Совпрофа за 1917 г., БУНДа^[2], дела по выборам в Думу, архив архи­епископа Одесского и Херсонского Никанора, письма Александра III, Николая II и великого князя Константина Константиновича и т.д.).

Александра Николаевна Тюнеева — орга­низатор первого в Украине Музея книги была уволена без права работы во всех советских и общественных организациях «за злостное пе- репрятывание ценных архивных материалов и как человек, не пользующийся политическим доверием» [17].

Из самых ярких колоритных музеев, сущест­вовавших в Одессе, был Музей еврейской куль­туры им. Менделе-Мойхер Сфорима. В более ранних публикациях отмечалось, что четверо научных сотрудников музея были репрессиро­ваны — Леон Стрижак и Окунь-Шнеур, худож­ник Арон Мерхер и бухгалтер Соломон Кит [13, с. 375; 19, с. 254, 356, 507]. Детальное изучение архивных документов позволило внести некото­рые уточнения. Леон (Лейб) Генрихович Стри­жак (1886-1938) действительно был до 1930 г. научным сотрудником отдела революционного движения Музея еврейской культуры.

Тот факт, что в 1903-1908 гг. он состоял в партии эсеров, был использован при его аресте

19  октября 1937 г., когда он преподавал в Ук­раинском педагогическом институте, привел к расстрелу [5, л. 110].

Зельман Арон Моисеевич Мерхер (1899­1979) — художник Музея еврейской культуры (1939). Выпускник Художественного института и Одесского института народного образования, еще в 1933 г. был исключен из партии. В 1950 г., на момент ареста, работал научным секретарем и ученым секретарем Одесского художественного музея. Ему, а также Соломону Аврамовичу Киту [11, л. 2], который работал в музее бухгалтером с 1932 по 1941 г., было предъявлено обвинение в еврейском национализме, их заключили в ис­правительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет [1, л. 2082]. В 1955 г. прокуратурой СССР его дело было пересмотрено, обвинение нашли не дока­занным. Все осужденные были освобождены.

Шнеур-Залман Окунь; Окунь (Окунь-Шне- ур) З. М. (1892-1952) — педагог, фольклорист, литератор, работал в литературном отделе Му­зея еврейской культуры с 1938 по 1941 гг. Буду­чи выпускником социально-экономического факультета Одесского института народного образования, он преподавал еврейский язык и литературу в ремесленном училище «Труд» и 5-й профтехшколе «Металл». Из Одессы уехал в июле 1941 г. в Ташкент. После войны С. М. Михоэлс забрал его в Москву в ГОСЕТ заведующим литературной частью. Имя Шне- ера обессмертило создание им жизнеутвержда­ющего спектакля-феерии «Фрейлехс» в поста­новке С. М. Михоэлса. Но связав свою жизнь с ГОСЕТом, он повторил его участь. В 1948 г. в Минске был убит Соломон Михоэлс, вскоре закрыли ГОСЕТ, в числе арестованных артис­тов и сотрудников оказался и Окунь-Шнеур. Он умер в лагере на станции Вихоревка близ Тайшета (Кемеровская обл., Россия) во время репетиции спектакля «Ревизор» Н. В. Гоголя 10 мая 1952 г. [14, с. 39].

Таким образом, характерной чертой кадро­вой политики 1930-х гг. были репрессии, в ре­зультате — разгром музейных кадров, который имел негативные последствия для развития му­зеев Одессы.

1930- 1940-й гг., т. е. целое десятилетие, можно характеризовать как застой музейного дела в Украине. Музеи закрывали на реэкс­позицию, на консервацию временно или на­всегда. При Историко-археологическом музее перестала существовать аспирантура. С 1932 по 1937 гг. музей не проводил археологичес­ких раскопок [10, л. 3]. Была свернута науч­но-исследовательская и издательская работа. Музеи рассматривались как идеологические учреждения, в которых преобладала просвети- тельско-воспитательная форма деятельности в ущерб научно-исследовательской и издатель­ской работе музея.

 

 

 

Источники и литература

 

1. Архив СБУ Одесской области. — Д № 8898-п. — Т. 6.
2. Архив СБУ Одесской области. — Д № 12121-п.
3. Госархив Одесской области (далее — ГАОО). — П-Ф. 18. — Оп. 1. — Д. 126.
4. ГАОО. — Ф. П-Р. 8065. — Оп. 2. — Д. 880.
5. ГАОО. — Ф. П-Р. 8065. — Оп. 2. — Д. 1153.
6. ГАОО. — Ф. П-Р. 8065. — Оп. 2. — Д. 1333.
7. ГАОО. — Ф. П-Р. 8065. — Оп. 2. — Д. 1436.
8. ГАОО. — Ф. П-Р. 8065. — Оп. 2. — Д. 1623.
9. ГАОО. — Ф. П-Р. 8065. — Оп. 2. — Д. 2081.

10.  Центральный государственный архив высших орга­нов власти и управления Украины (далее — ЦГАВОВУ Украины). — Ф. 166. — Оп. 11. — Д. 363.

11. ЦГАВОВУ Украины - Ф. 166. — Оп. 11. — Д. 447.

12. Б. Г. За музеї, проти живих експонатів у них // Чорно­морська комуна. — 1931. — 22 трав.

1. Боровой С. Я. Воспоминания. — М.: Иерусалим, 1993. — 384 с.
2. Гусев И. Дер хавер Шнеер // Дерибасовская- Ри- шельевская: альманах. — Одесса: Пласке, 2008. — Кн. 34. — С. 69- 78.

15. Левченко В. Валентин Іванович Селінов (1876- 1946): теоретик, практик та організатор краєзнавства // Краєзнавство. — 2014. — № 3/4 (88/89). — С. 35- 45.

16.  Малинова Г. Оксман Ю. Г. // Українські архівісти: біобібліогр. довідник: у 3 вип. Вип. 1: ХІХ ст. — 1930-ті рр. / Голов. архів. упр. при КМ України. УДНДІАСД; Ін-т укр. археографії та джерелознавс­тва ім. М. С. Грушевського; упоряд.: О. М. Коваль, І. Б. Матяш, В. С. Шандра. — К., 1999. — 367 с.

17. Малинова Г. Судьбы одесской культуры // Одесский вестник. — 1994. — 11 июня.

18. Маньківська Р. В. Репресії серед музейних працівни­ків в кінці 20- 30-х рр. // З архівів ВУЧК — ГПУ — НКВД — КГБ. — 1997. — № 1/2. — С. 263- 271.

19.  Одесский мартиролог: Данные о репрессированных Одессы и Одесской области за годы советской власти / сост.: Л. В. Ковальчук, Г. А. Разумов. — Одесса: ОКФА, 1997. - Т. 1. — 752 с.

1. О задачах «Советского музея» // Советский музей. — 1931. — № 1. — С. 3- 6.

21.  Савченко В. А. Болтенко Михайло Федорович. 1888­1959 // Одеські історики (початок XIX — середина XX ст.). — Одеса: Друкарський дім, 2009. — Т. 1. — С. 59- 60.

1. Солодова В. В. Дложевський Сергій Степанович. 1889- 1930 // Одеські історики (початок XIX — середи­на XX ст.). — Одеса: Друкарський дім, 2009. — Т. 1. — С. 119-122.
2. Тахо-Годи А. О национальных музеях // Советский музей. — 1934. — № 2. — С. 23- 27.